Миссия капитана Галахова

Капитан Галахов относится к числу малоизвестных героев российской истории. Между тем именно ему принадлежит честь разоблачения одного из самых ловких авантюристов екатерининской поры. История купца Долгополова сделала заурядного армейского капитана одной из ключевых фигур в истории подавления пугачевского бунта.

Александр Павлович Галахов родился в 1739 году, служил в Ярославском пехотном полку. На маневры полк часто выезжал в Корчеву и Ржев, поэтому Галахов водил близкое знакомство с местными помещиками, останавливался у них в дни маневров, а в свободные приезжал поохотиться в окрестных лесах, подолгу жил здесь. Корчевские помещики хорошо знали вежливого и строгого офицера из Ярославского полка и хлебосольно его принимали. Они немало расстроились, когда узнали, что Галахов произведен в секунд-майоры и назначен капитаном Преображенского полка. Полк квартировал в Санкт-Петербурге, и по первому приказу капитану предписывалось прибыть к новому месту службы. С другой стороны, память о себе в Корчеве Александр Галахов оставил добрую и обещал прибыть в гости, как только военная его служба даст такую возможность.
По делам службы Галахов бывал не только в Корчеве, но и в Твери, и в Ржеве. И в Ржеве, очень может быть, даже заходил по каким-нибудь надобностям в лавку купца Астафия Долгополова. Но вряд ли он мог знать, что судьба его совершит такой неожиданный поворот, и их имена – Галахова и Долгополова – отныне всегда будут стоять рядом в российской истории.
О купце Астафии Трифоновиче Долгополове известно куда меньше. Он всю жизнь прожил во Ржеве, вел свое дело, стараясь заработать торговую копейку. Известно, что он относился к старообрядцам, вел праведный образ жизни, не пил и не курил. Поскольку купцы-старообрядцы образованными людьми того времени почитались за «российских пуритан», с ними считалось предпочтительным иметь деловые отношения, поскольку старообрядцы чётко выполняли условия сделок, не обманывали при расчёте и все поставки делали строго в срок. Так Астафий Долгополов в 1758 году стал поставщиком фуража и сена для конюшен самого великого князя Петра Федоровича. А после, когда спустя три года Петр Федорович стал российским императором Петром III, скромный ржевский купец Долгополов стал поставщиком императорского двора! Неплохой статус для обычного купца из далекого захолустного города.
Однако продолжалось это недолго. В 1762 году император Петр Федорович скончался, как сообщалось, от «геморроидальных колик», и на трон вступила его вдова императрица Екатерина Алексеевна. А вот купец Долгополов остался внакладе: казна не рассчиталась с ним за 500 четвертей овса, всего оставшись должна ему около 700 рублей – сумма по тем временам немалая. Купец и посылал челобитные, и сам ездил в Санкт-Петербург, умоляя вернуть ему его деньги, но все бесполезно…Бизнес Долгополова в Ржеве пришел в упадок, кредиторы требовали денег за поставку овса, а самого купца объявили несостоятельным должником.
Так продолжалось более десяти лет. И вот в 1773 году до Ржева дошли слухи, что на Урале, под Оренбургом, объявился ни кто иной, как чудом спасшийся «анператор Петр Третий Федорович». Вот и повод поехать в ставку «анператора» и стребовать с него должок, который к тому времени за счет процентов вырос до полутора тысяч! И хотя все вокруг говорили, что никакой это не император, а беглый казак Емелька Пугачёв, Астафий Долгополов засобирался в дорогу. Грех было не воспользоваться таким шансом. Ведь «Петр Третий», кем бы он ни был, не сможет отказать купцу, который поставил овес для его лошадей!

Долгополов к поездке в Оренбург подготовился основательно, даже купил для императора царские подарки – шляпу, перчатки, шпагу и драгоценный камень. И весной 1774 года поехал «сыскивать государя» в Оренбург.
«Сыскивать» ему пришлось долго. Поездки по охваченным восстанием степям сами по себе были опасными, а ведь Долгополов еще вез с собой «царские подарки», за которые его первый же встречный казак мог запросто лишить жизни. Однако после долгих скитаний и мытарств по степному Оренбуржью, он напал на след самозванца. 21 июня 1774 года Долгополов явился в лагерь Пугачева близ города Оса на Каме, и представился купцом Ивановым, который везет – внимание! – «отцу нашему анператору Петру Федоровичу послание от сына его Павла Петровича из самого Санкт-Петербурга». Разумеется, его сразу же допустили в «царский шатер» для аудиенции с Пугачевым.

Первым делом «купец Иванов» выложил подарки – перчатки, шпагу, шляпу – сказав, что посылает их «великий князь Павел Петрович своему родителю». Далее поведал, что Павел Петрович намерен, дескать, и впредь оказывать своему царственному родителю всяческую помощь и поддержку. И лишь после этого, смущенно покашливая и поглаживая бороду, учтиво напомним «царю» о его давнем денежном долге за съеденный государственными лошадьми овес. Пугачев оказался в сложном положении. Отказаться от подарков и назвать «купца Иванова» мошенником – значит, признаться в том, что он на самом деле самозванец. Сказать, что признает долг и расплатиться – а с какой стати, ведь он и в самом деле самозванец и знать не знает ни про какой овес и купца-поставщика? С другой стороны, «купец Иванов» всячески демонстрировал, что он-де «узнал» императора Петра Федоровича и готов передать от него весточку в Петербург, великому князю. Оба – и Пугачев, и Долгополов – прекрасно понимали, какую игру они вынуждены играть, но лицедействовали вовсю. Долгополов получил часть денег и «прогонную грамоту», чтобы доставить в Гатчину Павлу Петровичу некое письмо. Правда, денег ему выдали крайне незначительную сумму. Пугачев понимал, что «купец Иванов» большего не сможет с него потребовать. Но он явно недооценил ржевского купца.

Уже покинув ставку Пугачева, Долгополов обдумал новый план. Поехать в Петербург, прийти во дворец к императрице и представиться посланником от соратников Пугачева, которые якобы склоняются к измене и готовы составить заговор против самозванца. А под это дело таки получить свои денежки. Долгополов даже сочинил «послание» якобы от лица яицких казаков, готовых услужить императрице, и отправился в Петербург.
Долгополов играл по-крупному. Уже в августе этот авантюрист появился в Петербурге и пришел в приемную к фавориту императрицы генералу Григорию Орлову. Показал ему письмо и сказал, что «настоящее дело» скажет только самой императрице. Орлов тут же вызвал карету и отправился в Царское Село, к Екатерине. Впоследствии историки много написали, пытаясь понять мотивы его поведения. А на самом деле все просто: несколько губерний России были охвачены пугачевским восстанием, никто в Петербурге не мог понять, что происходит. Слухи ходили самые причудливые – в том числе и о том, что Пугачев и есть чудом спасшийся бывший муж Екатерины, император Петр III. Обстановка при дворе царила весьма нервозная. И тут появляется человек, который только что побывал в ставке Пугачева! Срочно доставить!
Так состоялась историческая встреча – купец из Ржева, авантюрист-старообрядец, встретился с императрицей, и имел с ней долгую беседу. Кстати, на этот раз он назвался «Астафием Трифоновым». Долгополов подробно рассказал императрице якобы об имеющемся заговоре в ближайшем окружении Пугачева и предложил свои услуги. Нужно было доставить заговорщикам деньги, а взамен они предоставят голову Емельяна Пугачева. Самое удивительное, что Екатерина, которая замечательно разбиралась в людях, не разоблачила авантюриста, а всецело ему поверила. И пообещала за содействие в поимке Пугачева 32 тысячи рублей в золотых империалах. Это было намного больше, чем Долгополов рассчитывал получить! Однако эти деньги «Астафию Трифонову» никто бы в руки не дал, Екатерина была не настолько глупа. Вместе с купцом в ставку Пугачева должен был отправиться один из доверенных людей. Вот тут и вспомнили про капитана Александра Галахова и призвали его во дворец.
Скорее всего, выбор на Галахова пал потому, что Екатерина не доверяла собственной лейб-гвардии: она подозревала, что с Пугачевым как-то связаны самые близкие ей люди, в том числе и офицеры из гвардейского полка. Потому и вызвала из Корчевы, где он в это время проводил отпуск, капитана Галахова, которому предстояла ответственная государственная миссия: вместе с «Астафием Трифоновым» отправиться в ставку Пугачева, найти заговорщиков, передать им деньги и дождаться, когда они притащат злодея-самозванца – живого или мертвого. Инструкцию о том, что говорить и как себя вести, императрица написала собственноручно. Галахов получил у графа Панина 25 тысяч рублей «для уплаты предателям». Панин отправил вперед отряд гусар из четырех эскадронов, к которому присоединился Галахов с офицером Руничем – его приставил Панин, чтобы тот следил за деньгами, за Галаховым и за «мнимым Трифоновым». Именно Рунич потом оставит записки, где подробно опишет миссию капитана Галахова.
В пути Долгополов рассказал, что у него есть верные люди, готовые на лодке отправиться в плавание по Каме, на которой стоит лагерь пугачевцев. Под это дело он выманил у Рунича 3000 рублей, но больше денег ему не дали, как он ни просил.

В начале сентября Галахов вместе с Долгополовым (с которого капитан не спускал глаз и даже клал спать в одной с собой комнате) прибыли в ставку Суворова, который руководил операцией по разгрому мятежников. И там они узнали, что войска Пугачева разбиты, сам Пугачев пытался бежать в Симбирск, но был схвачен и выдан своими сообщниками. Грядущие показания самозванца и его сообщников ничего хорошего Долгополову не сулили. Он понимал, что на следствии станет известно, что не было никакого заговора, и что сам он приезжал в ставку к Пугачеву как мнимый посланник великого князя Павла Петровича! По тем временам это грозило сибирской каторгой, а то и петлей. И Долгополов принял единственно верное решение. Ночью, дождавшись когда капитан Галахов покрепче заснет (тот по-прежнему укладывался спать с ним рядом), Долгополов на цыпочках вышел из комнаты, оседлал одну из лошадей во дворе – и дал дёру!
Когда утром хватились беглеца, капитан Галахов собирался немедленно снарядить погоню, но гонец доставил ему из Петербурга более срочный приказ: лично доставить Пугачева в Москву, где велось следствие. Галахов доставил Пугаёва в Москву, но выпросил разрешение отправиться на поиски купца Долгополова. Он бросился в Ржев, чтобы выведать у родственников купца, куда же тот мог скрыться. И кто, вы думаете, открыл ему дверь? Сам Долгополов! Хитрый купец решил завернуть домой, чтобы оставить семье немного денег, а потом бежать дальше – к сибирским раскольникам. Когда он увидел на пороге капитана Галахова, то потерял дар речи. «Все кончено, шеф!» — как говорили авантюристы в одном известном советском фильме.

Долгополова отправили в Москву, где специальная следственная комиссия от Сената вела допросы участников пугачевского бунта. Там, в Первопрестольной, под председательством генерал-губернатора М.Н. Волконского открывалось «генеральное» следствие над Пугачёвым и ближайшими его сообщниками. Несчастный купец выдержал восемь пристрастных допросов, причем вопросы для него, как считается, составляла сама Екатерина. Её интересовало, не связан ли он с ржевскими раскольниками, которые могли оказать Пугачеву финансовую поддержку. Но самое главное – императрицу жгла обида, что её, российскую правительницу, какой-то купец обвел вокруг пальца, как деревенскую простушку!
Долгополов отрицал, что был эмиссаром ржевских раскольников, рассказывал следователям про долг за овёс и что всю свою авантюру он предпринял для того, чтобы вернуть свои деньги. Ему, разумеется, не верили. «Сентенция» (приговор) была такова: «Сечь кнутом, выжечь каторжные клейма на лбу и щеках и, вырвав ноздри, сослать на каторгу, где постоянно содержать в оковах». 10 января 1775-го на Болотной площади в Москве была проведена экзекуция, на которой Пугачёв был четвертован, а его соратники отправились на каторгу. Среди прочих отправился в ссылку и Долгополов. Есть сведения, что его отправили в Эстляндскую губернию в прибрежный город Балтийский Порт (ныне это город Палдиски в Эстонии). Уже после смерти Екатерины Долгополов обратился с прошением о помиловании к императору Павлу Петровичу, но тот ему не ответил. Скорее всего, купец-авантюрист так и скончался на чужбине, вдали от родины. Судьба его семьи также осталась неизвестной. А.Т. Долгополов стал «героем» многих художественных и научных трудов. О нем писали А.С. Пушкин, В.Я. Шишков, В.С.Пикуль и многие другие.
Эту историю постарались скрыть – все же неудобно, что какой-то купец «развел» как девочку саму императрицу Екатерину. Даже в следственных документах настоящая фамилия Долгополова не упоминалась, его называли «известным комиссионером» или «Астафием Трифоновым». Но все тайное рано или поздно становится явным. И тут мы не можем не вспомнить о капитане Галахове.
Бравый капитан после этого дела вышел в отставку и получил от императрицы разрешение получить в собственное пользование имение в любой российской губернии. Он мог получить, например, земли в полюбившейся ему Корчеве, но предпочел поселиться в имении Себеж-Ключ в Полоцкой губернии, где и прожил остаток жизни (год его смерти неизвестен). Его дети в награду за огромную услугу, оказанную капитаном Галаховым престолу, были приняты на казенный счет в кадетские училища и стали офицерами. Один из его внуков, тоже Александр, в чине поручика участвовал в подавлении восстания декабристов на Сенатской площади в 1825 году, а потом перешел на службу в полицию и закончил карьеру в чине вице-полицмейстера Санкт-Петербурга.
В 1830 году он передал инструкцию, написанную Екатериной для его деда, капитана Галахова, перед отправкой в пугачевскую ставку, Александру Пушкину, который собирал материалы для «Истории Пугачевского бунта». Так история купца Долгополова стала известна. О ней упоминается во втором томе «Истории Пугачевского бунта». Пушкин заинтересовался историей купца Долгополова, и уже после смерти поэта в его бумагах нашли документы комиссии, записанный рассказ А.П.Галахова и протокол допроса полковника Ф.Д.Минеева, который был свидетелем аудиенции «анператора» Пугачева, когда к нему прибыл Долгополов.