Итальянское счастье Твери

Задолго до того, как город Калинин вернул себе историческое имя и снова стал Тверью, люди в СССР твердо знали: «Тверь» — это штаны. Да-да, в середине 80-х Калинин стал «джинсовой столицей» СССР. Именно здесь в 80-е наладили промышленный выпуск первых  — и, судя по всему, единственных в истории XX века – настоящих джинсов советского производства. До этого в нашей стране выпускались «брюки мужские из джинсовой ткани» — убогие тонкосуконные изделия, которые настоящие ценители за джинсы не считали.  Джинсы «Тверь» из «стоячей» трущейся ткани стали настоящим прорывом в этой области. И мало кому известно, предпосылками к началу изготовления в СССР лицензионных джинсов стали война в Афганистане и Олимпиада в Москве.

Как ни странно, всё началось с еды. В 1976 году, за четыре года до начала Московской Олимпиады, перед её Оргкомитетом была поставлена непростая задача — наглядно продемонстрировать всему миру преимущества развитого социализма. Для решения этой задачи, помимо прочего, требовалось обеспечить города Олимпиады (Москву, Ленинград, Таллин, Минск и Киев) продовольствием международного уровня. Сделать это в то время было непросто. Во-первых, качественной еды не хватало самим жителям страны Советов, во-вторых, Советский Союз в то время пребывал под санкциями. Да-да, как и Россия сегодня, причем в более жёстком варианте. В 1974 году в ответ на запрет свободной эмиграции из СССР Конгресс США принял знаменитую поправку Джексона-Веника, лишившую советскую страну всяческих преференций в торговле.Тем не менее, советские торговые представители начали работу по привлечению на «олимпийский рынок» крупных западных компаний. Например, СССР посетил президент компании Coca Cola Джон Пол Остин, были заключены контракты на поставку оборудования и концентратов знаменитой кока-колы на десятки миллионов долларов. В декабре 1977 года было подписано соглашение, по которому компания обязалась предоставить оборудование и концентрат кока-колы, выплатить Оргкомитету взнос в валюте и обеспечить спортсменов и гостей Игр прохладительными напитками.
Однако в декабре 1979 года советские власти ввели войска в Афганистан. И практически сразу, через три дня после этого, президент США Джимми Картер объявил о введении тотального эмбарго против Советского Союза. Все американские компании, которые к тому времени работали по поставкам своих товаров к московской Олимпиаде, получили жёсткое указание сворачивать сотрудничество. Одна только «Кока-Кола» потеряла на этом десятки миллионов долларов: в СССР остались на таможенных складах 600 тонн концентрата и оборудование для строительства трех заводов по производству напитков в фирменной таре. Потери понесли и другие компании, заключившие рекламные контракты – их логотипы должны были украшать трибуны во время олимпийских соревнований. Забегая вперед, следует сказать, что одним из пострадавших от эмбарго стал и сам американский президент Картер: в ноябре 1980 года он с треском проиграл выборы Рональду Рейгану – не в последнюю очередь из-за эмбарго, которое разорило многие американские компании на десятки миллионов долларов.

Разумеется, потеряли и советские чиновники. Зампред Совета Министров СССР Игнатий Новиков в апреле 1980 года отправил в Политбюро совершенно секретное письмо, где описал экономические потери от введения бойкота Олимпиады. В США и ряде других капиталистических стран была прекращена коммерческо-лицензионная работа, реализация марок и медалей, продажа билетов на Олимпиаду. Общие потери Оргкомитета Олимпиады в свободно конвертируемой валюте составили около 27 млн.долларов — для СССР сумасшедшие деньги, почти четверть всего, что власти намеревались заработать на Играх. Из-за нехватки денег Оргкомитет лишался возможности оплатить поставку импортного оборудования — видеомагнитофонов, телекамер, компьютеров и программ к ним.
ЦК КПСС решил действовать оперативно. Совет министров предложил Госплану в недельный срок найти других поставщиков. И они были найдены! На помощь пришли итальянские и финские компании, которые и не чаяли, что они смогут «перебить» олимпийские контракты у таких гигантов, как «Кока-Кола». Американские лимонады заменили «Кока-колой» и «Фантой» финского и итальянского производства. Финские компании взяли на себя вопрос и с поставками продуктов для Олимпийской деревни. Требовалось обеспечить высококачественными продуктами и прохладительными напитками несколько десятков тысяч человек – не только членов олимпийских делегаций, иностранных журналистов, но и многочисленных советских болельщиков, многие из которых (включая автора этих строк) только в дни Олимпиады смогли отведать, например, финский сервелат или настоящую итальянскую пиццу. Игры же, несмотря на отсутствие в Москве представителей нескольких ведущих спортивных держав (США, ФРГ, Японии), прошли достойно. Здесь были поставлены 36 мировых и 74 олимпийских рекорда.
Разумеется, финские и итальянские предприниматели вовсе не хотели, чтобы золотой дождь, который пролился на них благодаря Олимпиаде, прекратился после того, как олимпийский Мишка, как пелось в популярной песне, «вернётся в свой сказочный лес». Поэтому в дни Олимпиады и после неё сотрудничество с компаниями, которые выручили нас и не дали ударить лицом в грязь, продолжилось. Финны получили множество выгодных контрактов на строительство предприятий пищевой промышленности – молочных, мясоперерабатывающих, консервных заводов в самых разных регионах страны. Даже в Эстонии был построен финский завод по производству жевательной резинки – знаменитая «Калев». Что не менее важно, предполагалось, что все эти предприятия будут работать на сырье, которое тоже поставлялись финскими компаниями. И упаковывать готовую продукцию предполагалось в «фирменную» тару – опять же финского производства. После Олимпиады зарубежного вида коробочки, баночки, стаканчики и бутылочки стали привычными для советских потребителей, особенно в больших городах.

 

Если финнам открыли «зеленую дорогу» в пищевой промышленности, итальянцы получили карт-бланш в советском легпроме.  Рынок казался им бездонным, практически весь ассортимент лёгкой промышленности был в дефиците, завозить такими объемами товар из Италии было бессмысленно — да и советские власти недвусмысленно давали понять, что хорошо бы развивать промышленность непосредственно в СССР.  И тогда итальянцы обратили внимание на Калининскую область. В то время наш регион являлся одной большой «пошивочной мастерской» для всей страны. Вот что сообщала о лёгкой промышленности в Калининской области советская энциклопедия: «Лёгкая промышленность включает хлопчатобумажную (Калинин, Вышний Волочек), шерстяную (Калинин, Завидово), шёлковую (Калинин), льняную (заводы по первичной обработке льноволокна в льноводческих районах), кожевенную (Осташков, Торжок, Калинин), обувную (Кимры, Торжок, Калязин), трикотажную и швейную отрасли, более 40 крупных и средних предприятий».
Чтобы оценить будущий «фронт работ», в Калинин приехали итальянские специалисты. Увиденное их сильно впечатлило. Они увидели в цехах машины и станки, многие из которых работали еще с довоенных времен. Увидели гигантские цеха, в которых работали тысячи работниц. Но больше всего их ужаснул ассортимент готовой продукции. В советской легкой промышленности введение «в производство», например, нового фасона пальто занимало примерно полтора-два года, учитывая массу согласований и утверждений. Поэтому большинство моделей, которые выпускались калининскими фабриками, вышли из моды на Западе 10, а то 20 лет тому назад.
Понятно, что итальянцы предложили использовать потенциал калининского швейного производства и освоить выпуск самой, пожалуй, остродефицитной на тот момент в СССР модели готовой одежды – джинсов. Классические джинсы в промышленном масштабе в стране не производились, их привозили моряки загранплавания, студенты-иностранцы, побывавшие в загранкомандировках советские чиновники, и на «черном рынке» их цена достигала 150 рублей за пару! Итальянцы готовы были решить эту проблему, и советские партийные боссы согласились, скрепя сердце. Джинсы, конечно, в Советском Союза считались одеждой идейно, скажем так, подозрительной, но как это объяснить иностранным партнёрам?
Калининская швейная фабрика специализировалась на выпуске мужской готовой одежды — костюмов, брюк, пиджаков. Шили здесь и военную форму для офицеров расквартированных в городе воинских частей. Чтобы именно этой фабрике доверили право наладить выпуск первых «фирменных» советских джинсов, главный инженер предприятия Галина Крюкова встретилась с итальянцами, которые выбирали производственную площадку, и убедила их сделать ставку именно на их фабрику. Итальянцев особенно впечатлило, что на Калининской фабрике к тому времени уже делали попытки выпускать джинсы. Но поскольку шили их из местных материалов, не было ни технологий, ни оборудования, ни опыта, спросом эти штаны не пользовались.

Классические (настоящие) джинсы шьют из толстого, а потому жёсткого денима, поверхностная плотность (или вес) которого 14,5 унций/ярд2 (или 495 г/м2). Вообще, джинсовая ткань бывает трех категорий: легкая («шамбре») весит от 4 до 9 унций и используется в основном для изготовления рубашек; средняя ткань весит от 10 до 13 унций — из нее шьют разные изделия, от платьев и сарафанов до традиционных пятикарманных джинсов; и наконец, тяжелая ткань от 13,5 до 15,5 унций, к которой относится и классический деним.
Деним — особенная ткань еще и из-за пряжи. Она бывает двух типов — традиционная крученая (или веретённая) и так называемая пряжа со свободным концом (пневмопряжа). До середины 70-х годов весь деним делали из крученой пряжи (Ring, R), а потом, стараясь удешевить производство, перешли на пряжу со свободным концом (Open-end, или ОЕ). Но «подлинный и благородный вид» имеет ткань, изготовленная полностью по технологии крученой пряжи. Это придает ей дополнительную прочность, мягкость и формирует однородную поверхность, включая характерную неровность. Многие фирмы указывают эту характеристику на этикетках (R/R, ОЕ/ОЕ, либо смешанный вариант R/OE). Кстати, крупнейший производитель «Cone Mills» делает в основном ткань R/R.
Надо ли говорить, что, хотя в Советском Союзе выращивали вполне кондиционный хлопок (в республиках Средней Азии), сделать качественный деним даже не пытались. Не было ни технологий, ни производства, ни специалистов, ни знаний.  Мало того, по моде тех лет настоящие джинсы должны были со временем протираться — то есть менять цвет и структуру ткани. Но в СССР такие свойства ткани подпадали под определение «производственного брака». Поэтому выпуск джинсов должен был не только модернизировать существующие производственные линии, но и вносить изменения в ГОСТ.  Предвидя многочисленные жалобы будущих покупателей джинсов «Тверь» на изменения цвета (не все же в то время понимали, что так и нужно), фабрика даже выпустила специальную Памятку по пользованию джинсами.

Министерству легкой промышленности СССР пришлось потратить кучу денег на закупку итальянского оборудования. Для того, чтобы фабрика смогла выпускать новую продукцию, пришлось произвести кардинальную модернизацию производства. Под джинсовый цех отвели отдельное помещение на третьем этаже основного корпуса площадью более тысячи квадратных метров, произвели в нём ремонт. О том, чтобы выпускать оригинальные джинсы, не было и речи. Поэтому была закуплена лицензия итальянской фирмы под ласковым названием «Малифичио Кальцифичио Торинезе С.п.А.». Купленная лицензия включала в себя высокопроизводительное оборудование, технологию производства джинсовой одежды, конструкцию джинсовых брюк и юбок 5-8 моделей. Кроме того, итальянцы обучали советских специалистов, производили наладку оборудования и поставляли ткань и фурнитуру.
В 1982 году был подписан приказ о начале масштабной реконструкции Калининской швейной фабрики и одновременно стали прибывать контейнеры с новым оборудованием. Вслед за новыми швейными агрегатами в Калинин прибыла итальянская делегация, чтобы помочь в наладке и с рук на руки передать секреты пошива самых модных штанов XX века.
Для провинциальной фабрики это был настоящий прорыв в будущее. Планы будоражили умы: линия была рассчитана на производство 1 миллиона единиц продукции в год! Итальянские машинки строчили как пулеметы. Аппарат по производству шлевок мгновенно выдавал ленту и сам пристрачивал детали к изделиям. Фальц-пресс устанавливал накладные карманы. Столь высокопроизводительного автоматизированного оборудования в Калинине тогда не знали. Каждые двадцать минут с конвейера должна была сходить готовая пара джинсов. В пересчете на человека приходилось по 24 пары джинсов в смену!
Надо сказать, что недостатка в желающих работать на джинсовой линии не было, так что производили отбор кандидаток. Критериями были скорость и качество работы. Из двух с половиной тысяч работниц Калининского производственного швейного объединения (КШПО) на «джинсы» отобрали две смены по 90 человек в каждой. Привлекала не зарплата – она не слишком отличалась от средней по фабрике, хотя старт линии был отмечен хорошими премиями коллективу. Моральные стимулы в то время значили немало. Чувствовать, что ты выпускаешь остромодную продукцию, было приятно. Наверное, привлекали и итальянские мастера, хотя ветераны фабрики не помнят случаев серьезных отношений между русскими девушками и гостями из Италии.
Поскольку ткань закупали в Индии, заклепки и молнии тоже были импортными, отечественными в первых советских джинсах оставался фасон (говорят, модели разработали художники из Московского Дома моделей Вячеслава Зайцева, но найти этому подтверждение не удалось), нитки (их везли спецзаказом из Иваново), крой и мастерство наших швей. Неизвестно, кому принадлежит первенство в названии первых советских джинсов. Почему их решили назвать «Тверь», дав модным штанам древнее, несоветское имя города Калинина? Впрочем, джинсы с лейблом «Калинин», согласитесь, смотрелись бы диковато.
В день 75 швей шили до 2400 штук. За год Калининская швейная фабрика выпускала до 1 миллиона 200 тысяч дефицитного товара. Хотя для советского рынка это было каплей в море – потребность Советского Союза в джинсах, вообще в модной удобной современной мужской одежде, исчислялась, наверно, десятками миллионов. Товар разлетался по всей стране, а сами швеи купить их не могли. На джинсы и юбки надо было записываться в фабкоме и долго ждать своей очереди. Да и цена их была немалой — от 40 рублей за штуку.
Известно, что в мае 1983 года первые партии советских джинсов поступили в свободную продажу. Джинсы «Тверь» для многих людей стали первыми в жизни. Носились они долго — в отличие от большинства поделок наших дней. На полупустых прилавках магазинов советской торговли появился этот удивительный товар – прочные, хорошо сшитые из темно-синей ткани цвета «индиго» джинсы, с настоящими заклепками и молниями. Чуть позже настоящие джинсы «Тверь» стали появляться в районных сельпо. По идее, они должны были обмениваться у колхозников на клюкву, грибы, березовые веники (таким образом по сельпо распространялся и прочий дефицит), но зачастую продавались за деньги понаехавшим из города модникам. Торговля предлагала их по дикой по меркам советского труженика цене в 40-45 рублей, но знающие люди понимали: это почти втрое дешевле, чем у фарцовщиков.

Ажиотаж был невероятным. В это трудно поверить, но в одночасье Калинин превратился в «джинсовую столицу Советского Союза». Сюда ехали из Москвы, Новгорода, Клина, приезжали даже из Сибири! Известно, что в Норильске выпускники хотели ехать учиться в калининские вузы именно потому, что там можно было купить советские джинсы. Поначалу новые остродефицитные джинсы продавали только в двух магазинах города – в «Мужской одежде» и в «Элеганте» на площади Капошвара, и очередь желающих стать счастливыми обладателями модных штанов растягивалась на сотни метров. Хвост очереди был порой такой огромный, что приходилось останавливать движение на проспекте Чайковского. «Давка была невероятная, — вспоминает один из покупателей первых джинсов. – Вокруг этих джинсов выросла целая городская мифология. Рассказывали про умельцев, которые покупали джинсы за 40 рублей, аккуратно спарывали лейбл и пуговицу, на которых было отчеканено «Тверь», пришивали «фирменные» лейблы, везли в Москву и продавали за 120, как настоящую «фирму» — они практически не отличались по внешнему виду». Рассказывали и о каком-то парне, который несколько дней стоял в очереди за заветными штанами. И когда наконец-то получил их, вышел из магазина и тут же умер от разрыва сердца – не выдержал такого счастья. Рассказывали и о том, что студенты машиностроительного факультета местного университета могли покупать джинсы без очереди – потому что джинсы «Тверь» были «советской репликой» самой известной в мире модели джинсов 501, а специальность машиностроителей в классификаторе также носила номер 501 (на самом деле 0501).
Калининская швейная фабрика стала престижным предприятием – попасть на работу на единственное в стране предприятие, где шили джинсы, можно было только по знакомству. Впрочем, этот ажиотаж не отменял того факта, что во всем остальном мире в первой половине 1980-х джинсовая мода не стояла на месте. Джинсы постепенно выходили из моды, и чтобы спасти знаменитые штаны, французы Мари и Франсуа Гирбо в 1983 году (в год рождения советских джинсов «Тверь»!) запатентовали новую технологию «stone wash”, метод абразивной обработки джинсов искусственной или натуральной пемзой, что придавало привычным штанам совершенно иной вид. Кроме того, в моду стремительно входили мужские штаны совершенно новых форм, расцветок и моделей – «бананы», «бермуды», «стрейчи».
Конечно, «Тверь» как могла пыталась конкурировать с веяниями джинсовой моды. В 1986 году фабрика закупила и установила еще две технологические линии – по пошиву джинсовых юбок и курток. Параллельно шли эксперименты в разработке собственного отечественного денима, джинсовой ткани, которая по качеству не уступала бы импортной. К концу 80-х на советский рынок хлынули дешевые джинсы из Китая, Турции и того же Афганистана, с которыми «Тверь» уже не могла выдерживать конкуренции. К тому же в то время получили возможность легализоваться многочисленные подпольные «цеховики», которые шили джинсы во времена самого страшного дефицита на них. Мало кому известно, что карьера олигарха Михаила Прохорова начиналась в 1988 году с кооператива «Регина-88», в котором будущий миллиардер со своими друзьями выпускал самую модную на тот момент «варёнку» — джинсы со специальным «вареным» рисунком.
Джинсы «Тверь» немного не дожили до возвращения Калинину его исконного имени. Но свою задачу они выполнили – дали людям необходимый им продукт, отчего сделали многих из них чуточку счастливее.