Врагу не сдается наш гордый «Варяг»

В списке нижних чинов легендарного крейсера «Варяг» обнаружился наш земляк — Варфоломей Макаровский, уроженец деревни Федоровка Корчевского уезда. Родился в 1870 году, на «Варяге» служил в машинной команде, кочегаром. Известно, что именно кочегары 27 января 1904 года получили приказ открыть кингстоны и затопить «Варяг». Не исключено, что одним из кочегаров, стоявших у кингстонов «Варяга» в эту трагическую минуту, был и наш земляк Варфоломей Макаровский.

Больше о судьбе кочегара с «Варяга» неизвестно ничего. В списке экипажа крейсера против его фамилии значится пометка — «тяжело ранен». То есть скорее всего Макаровский был в числе матросов, которые лечились в японских военных госпиталях, потом были отправлены домой, и в России их встречали как героев. Сам Варфоломей Макаровский, судя по документам, служил на «Варяге» с самого начала. Крейсер «Варяг» был построен в рамках военно-морской программы 1898 года. Строительство велось в Филадельфии (США). В 1900 году корабль был передан ВМФ России и в 1901 вступил в строй. Первым командиром корабля был немец, капитан первого ранга Грант Бэр, о котором матросы говорили «Не человек, а зверь какой-то». Не было ни одного матроса, который не отведал бы капитанского кулака. В 1903 году на крейсер приходит новый командир — 48-летний капитан I ранга Всеволод Федорович Руднев. Руднев был строг, но справедлив. После того как он сменил старпома и боцмана (они тоже были под стать капитану Бэру), команда поверила в своего командира.

Служивые дни проходили похожие один на другой: вахта, приборка, прием пищи, отдых. В конце декабря 1903 года «Варяг» возвратился в Порт-Артур. Экипаж готовился встречать новый, 1904 год: подготовили небольшой концерт для команды, купили елку, которую собирались поставить в кают-компании. Но отпраздновать новый год в Порт-Артуре вместе с эскадрой команде было не суждено. По приказу вице-адмирала Старка «Варягу» предписывалось отправиться вместе с канонерской лодкой «Кореец» в корейский порт Чемульпо. Это небольшая гавань, откуда можно достичь корейской столицы Сеул. Русский крейсер отправлялся в миссию, которая вовсе не была военной. Вместе с канонерской лодкой «Кореец» «Варяг» поступал в распоряжение российского посольства в Сеуле. Так как Чемульпо считался нейтральным портом, в нём находились корабли нескольких держав — французский, американский, английский, итальянский.

Выполняя приказ, 29 декабря «Варяг» прибыл в гавань. Новый год встречали в одиночестве, без эскадры, веселье было омрачено. Чтобы хоть как-то создать праздничную атмосферу, был приготовлен праздничный ужин и проведен концерт. Он был составлен из песен, для исполнения которых матросы объединялись в «земляческие» группы и дуэты. И до утра сотрясали палубу песни рязанские, смоленские, тверские, ярославские… Никто и предпложить не мог, что до войны с Японией осталось меньше месяца…

К этому моменту российское посольство в Сеуле и командир «Варяга»фактически находились в информационной изоляции, поскольку все телеграммы в их адрес перехватывались японскими агентами. Именно поэтому Руднев до последнего момента не знал, что фактически Россия вот-вот начнет войну с Японией. 26 января Руднев случайно узнал, что Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. В тот же день он отправился на японский крейсер «Чиода», который также находился в Чемульпо. Капитан «Чиоды» встретил российского коллегу как высокого гостя и сказал, что ни о каких боевых действиях он приказов не получал, и японский флот не причинит российским кораблям ни малейшего вреда. Той же ночью «Чиода» вышел в открытое море, как потом выяснилось, на соединение с основными японскими силами.

Разумеется, это не успокоило капитана Руднева. Когда он вернулся на корабль, он собрал команду «Варяга» и сказал, что «слова «сдаваться» в нашем языке не будет». После этого его однофамилец, корабельный священник Михаил Руднев прочел матросам и офицерам корабля прововедь, которая произвела огромное впечатление на всю команду. Один из матросов записал эту проповедь: «Не впадая в фальшь, достаточно считать мерзостью войну наступательную, ничем не вызванную, кроме тщеславия и корысти. Но война оборонительная, как право необходимой обороны, не противна была нравственному сознанию. И закон, и Церковь признают это право бескорыстным.… И потому эта война может считаться святой и благословенной. Итак, православные, черная туча, давно облегавшая горизонт, разразилась грозой. Японцы, в надежде на своих европейских друзей, первые подняли на Россию вооруженную руку. Мы не хотим войны, наш Царь миролюбивый употребил все усилия для ее отвращения. Язычники захотели воевать — да будет воля Божия»

В городе ещё не знали, что судьба и его, и всей Кореи уже решена. Накануне от флота адмирала Того отделилась эскадра контр-адмирала Сокиото Уриу и направилась в сторону Чемульпо: высадить десант и уничтожить русские корабли. Руднев отдал приказ усилить посты, многие матросы легли спать там, где они должны быть по боевому расписанию, но больше ничего сделано не было. Возможно, это была главная ошибка капитана «Варяга»: ночь, во время которой можно было проявить инициативу и смутить противника, была упущена.

А на рассвете 27 января в Чемульпо вошла японская эскадра. В половине восьмого утра на «Варяг» доставили ультиматум контр-адмирала Уриу: до 12 часов покинуть порт, иначе русские корабли будут атакованы на рейде. По международным законам, японская эскадра не имела права атаковать русские суда в нейтральном порту, поскольку это ставило под угрозу корабли других государств. С другой стороны, моряки «Варяга» не могли предпринять ответных действий, когда с японских транспортных судов утром началась высадка десанта. Одно не подлежало сомнению: война с Японией началась.

Руднев, который не был по натуре героем, очутился в отчаянном положении: его подставило собственное командование, из-за нерасторопности которого он оказался один на один с целой эскадрой (шесть крейсеров, восемь миноносцев, превосходство – абсолютное).
Соответственно, у него было только два выхода. Либо сражаться и скорее всего погибнуть, либо спустить флаги и сдаться на милость японцев. Руднев собрал офицеров и сказал им фразу, которую поняли все — «Я Стройниковым быть не хочу». Мичман Стройников был символом позора российского флота: в 1829 году он, не принимая боя, сдал туркам свой бриг «Рафаил», сдав в плен весь экипаж. Это было первым случаем такой позорной капитуляции, и император Николай после того, как Стройникова освободили из плена, специальным указом запретил ему жениться — «дабы не было потомства у труса» (кстати, до этого Стройников уже стал отцом двоих сыновей, которые потом сделали карьеру и дослужились до адмиральских чинов). С другой стороны, было известно, что по неписаным законам морской войны тех, кто поднимает белый флаг, не добивают.

«Варяг» решил драться. Идти на прорыв без малейшей надежды, сражаться до последнего снаряда, но не уронить честь русского флота. Это был путь жертвенный, героический, и все понимали, что шансов выжить в сражении с японской эскадрой никаких. Многие матросы, узнав, что крейсер идет на прорыв, целовались, прощались с товарищами. Капитан распорядился выдать всем чистое обмундирование. Офицеры «Варяга» надели ордена.

За сорок минут до истечения ультиматума «Варяг» снялся с якоря и направился к выходу из гавани, где его поджидали шесть японских крейсеров. Капитаны иностранных судов не ожидали от русского корабля такого хода. Они были удивлены и в то же время восхищены этим поступком. Французские и английские корабли встретили гордо идущий «Варяг» оркестром, исполняющим российский гимн.

Дальнейшее известно буквально по минутам. В 11.40 огонь по «Варягу» открыл флагманский «Асама», за ним — остальная эскадра. «Варяг» отвечал всеми калибрами, выпустив за время боя 1105 снарядов. Японские корабли обладали лучшим оснащением, манёвренностью и более высокой скоростью хода. При подавляющем количественном перевесе это, фактически, не оставляло русским шансов. Огонь японцев причинил «Варягу» серьёзные разрушения: из строя вышли большинство орудий, из-за их попадания в подводную часть судно дало крен на левый борт. Имелись большие разрушения на корме, некоторые попадания вызвали пожары, осколками в боевой рубке были убиты несколько человек и контужен капитан.

Комендоры «Варяга», стрелявшие по японским крейсерам, кричали, что снаряды, долетая до кораблей противника, не разрывались. Причины стали известны много позже. Кто-то в артиллерийском управлении флота счел необходимым в снарядах для российских военных кораблей, повысить процент влажности пироксилина. Предполагалось, что тропическая жара может привести к самовозгоранию пересушенной взрывчатки. Нормой влажности считалось 10-12% , а для «Варяга» установили в 30%. В итоге во время сражения при попадании снаряда в корабль противника срабатывала только шашка в запальном стакане, а сам снаряд не взрывался.

Сам бой продолжался 50 минут. После чего «Варяг», как написал потом Руднев, «с целью выйти из сферы огня», развернулся и, отстреливаясь орудиями левого борта, двинулся назад в Чемульпо. Здесь команда приступила к осмотру повреждений и подсчету потерь. В бою погибли один офицер и 38 матросов, ранено три офицера и 78 нижних чинов (штатная численность экипажа крейсера – 21 офицер и 559 нижних чинов). Сопровождавший крейсер «Кореец» вообще обошёлся без потерь и в бою де-факто не участвовал: по крайней мере, японцы своим вниманием его не удостоили.

Было принято решение: снять команды с кораблей, крейсер затопить, канонерскую лодку взорвать, чтобы они не достались врагу. Решение было незамедлительно исполнено. Раненый в голову и контуженный Руднев последним покинул борт корабля. Офицер машинной команды Курилло спустился в трюм, чтобы открыть кингстоны для затопления корабля. После затопления «Варяга», как известно, оставшаяся команда была эвакуирована несколькими иностранными кораблями: английским, итальянским и французским крейсером второго класса «Паскаль». На «Паскале» французский доктор Прегент и русский хирург М.Л. Банщиков сразу же приступили к операциям.

После переговоров с японской стороной было достигнуто соглашение о том, что русские моряки не будут считаться военнопленными, а получат право вернуться на родину при условии обязательства не участвовать в дальнейших боевых действиях. Так и было сделано. 22 русских матроса после лечения в японском военном госпитале вернулись на Родину, совершив путешествие по маршруту Шанхай-Гонконг-Сайгон-Сингапур-Порт-Саид-Марсель-Париж-Брюссель-Берлин. В России моряков «Варяга» встретили как героев, хотя многие из экипажа ждали совсем иной реакции: ведь бой был проигран, а корабли потеряны. Вопреки этим ожиданиям, экипаж «Варяга» был удостоен торжественного приёма у Николая II, а все участники сражения удостоены наград. Кстати, именно для этого приема и была написана знаменитая песня «Варяг» («Наверх вы, товарищи, все по местам…»). Причем у песни интересная история: текст сочинил австрийский поэт Рудольф Грейнц, который был поражен подвигом моряков «Варяга». После текст перевели на русский, был устроен целый конкурс на лучший перевод, и победил вариант, написанный гимназисткой Еленой Студенской. Именно этот вариант и стал текстом популярной песни, а позже, когда началась первая мировая,  упоминать о том, что автор песни — австриец, и вовсе перестали.

Самое удивительное, что поступок русских моряков считали героическим и их противники – японцы. Больше того, в 1907 году капитан Всеволод Руднев японским императором был награждён орденом Восходящего солнца в знак признания героизма русских моряков. Молодых японских офицеров учили мужеству и стойкости, ставя в пример экипажи «Варяга» и «Корейца». Логики во всём этом нет, только если рассуждать прагматично. Но в том-то и дело, что не всё в нашей жизни может быть измерено подобной логикой. Долг перед Родиной и честь моряка порой стоят дороже собственной жизни. Принимая неравный и безнадежный бой, моряки «Варяга» показывали противнику, что лёгкой победы в войне с Россией не будет, что каждый воин будет стоять до конца и не отступит до последнего.

Сам капитан Всеволод Федорович Руднев был удостоен ордена Св.Георгия I степени, звания флигель-адъютанта и назначения командовать строящимся линкором «Андрей Первозванный». Спустя несколько лет, в 1913 году, Всеволод Руднев скончался в своем тульском имении в окружении родственников, детей и домочадцев. Он женился по любви на Марии Шван, чей отец был героем обороны Севастополя, и воспитал с ней троих сыновей, которым дал имена святых, покровительствующих русским морякам — Николая, Георгия и Пантелеймона. Во время гражданской войны Мария Николаевна с сыновьями эмигрировала в Югославию. Позже они переехали во Францию. После окончания Второй мировой войны в 1958 году старший сын Николай Всеволодович вернулся с семьёй на родину, где и прожил до самой смерти в 1963 году. Средний сын Георгий эмигрировал в Венесуэлу. Младший Пантелеймон остался жить во Франции. Его сын Никита Пантелеймонович изменил фамилию — теперь он Руднев-Варяжский, в честь легендарного крейсера, на котором сражался его дед.

Подвиг «Варяга» не забыли и в Советском Союзе. В 1954 году, когда отмечался 50-летний юбилей, в Ижевск съехались 30 оставшихся в живых ветеранов экипажа «Варяга» — и делегации всех советских флотов. Каждого из матросов «Варяга» наградили медалью «За отвагу», причем вручать их приехал сам главком ВМФ СССР Кузнецов. Кроме того, ветеранов крейсера «Варяг» сделали персональным пенсионерами союзного значения. Последний из них, Лаврентий Гусев, дожил до начала 80-х.

«Варяг» японцы подняли, отремонтировали и ввели в строй в качестве крейсера под названием «Соя». Во время Первой мировой войны Российская империя и Япония стали союзниками. В 1916 году «Соя» был выкуплен, и 5 апреля крейсеру вернули имя «Варяг». Он совершил переход из Владивостока в Романов-на-Мурмане в составе Отряда судов особого назначения под командованием контр-адмирала Бестужева-Рюмина. В феврале 1917 года ушел на ремонт в Великобританию, где был конфискован британцами, поскольку советское правительство отказалось платить за его ремонт. В 1920 году перепродан германским фирмам на слом. В 1925 году при буксировке бывший легендарный крейсер попал в шторм и затонул у берега в Ирландском море.