Чукотский пленник

Чукчи — маленький северный народец, представители которого почему-то в современной жизни стали объектами насмешек и персонажами анекдотов. Между тем мало кто знает, что в свое время чукчи были свирепыми и стойкими бойцами. В литературе того времени их называли «горцами снежных равнин» — сравнивая с башибузуками и абреками, с которыми Россия столкнулась на Кавказе. Войну за покорение маленького чукотского народа Россия вела несколько десятилетий! И одним из героев этой неизвестной войны стал наш земляк, уроженец деревни Шорново Борис Кузнецкий.

В хрониках русско-чукотской войны Борис Кузнецкого называют «казаком», хотя известно, что в Тверской губернии казаков никогда не было. Область не пограничная, ставить заграды и держать под ружьем реестровых казаков смысла не имело. В 1812 году, во время нашествия Наполеона, были созданы два казачьих полка из числа ямщиков, обслуживавших «цареву дорогу», и один из этих полков какое-то время стоял в Завидово в качестве заслона на случай прорыва французской кавалерии из Клина.

Неизвестно, как крестьянин из мирной деревни Шорново стал казаком. Скорее всего, он отправился на поиски приключений и стал участником одной из войсковых экспедиций по усмирению «злонравных чукочей». Фамилия Кузнецкие встречается в «ревизских сказках» 1710 года — во время первой российской переписи, проведенной по велению императора Петра, Кузнецкие жили в деревне Шорново. Шорново в то время находилась «при царевой дороге» — главной государственной магистрали, соединявшей две столицы, Москву и Петербург. Впрочем, она и сейчас на том же месте, когда вы проезжаете по Ленинградке, и в той же роли «деревни у дороги». Жители деревни испокон веку были заняты в дорожном промысле, как сейчас сказали бы — в сфере услуг. Кто занимался извозом, кто чинил конскую упряжь, кто ковал подковы… Само название «Шорново» имеет общие корни с профессией шорника. А предки Бориса Кузнецкого были, понятное дело, кузнецами. Меняли подковы, ковали тележные оси, справляли прочую кузнецкую работу. Какая уж тут Чукотка?

Между тем в правление Елизаветы Петровны Чукотка стала одной из самых «горячих точек» на карте России. Еще в 1710 году первые русские поселенцы достигли восточной границы России в поисках так называемого «Апоньского царства» (Японии). Несколько лет назад Петр Первый издал указ о монополии соболиной торговли, что сделало невероятно выгодными путешествия и экспедиции в земли, богатые пушным зверем.

Поэтому к 1720 году по всей Сибири непокоренной оставалась только одна территория, на которой жили чукчи. На этих землях, ограниченных реками Чаун и Анадырь и по площади равной территории современной Германии, жили всего несколько тысяч чукчей — охотников и оленеводов, со своими семьями и скарбом. Уровень их развития соответствовал неолиту. Чукчи делали наконечники стрел из камня и кости, а доспехи — из моржовой кожи и костяных пластинок. Самые богатые воины могли позволить себе железный панцирь, который можно было приобрести у более «продвинутых» соседей тунгусов. У чукчей не было никакого объединения, каждое стойбище жило своей жизнью. У них не было начальников и командиров, во время боя командование принимал на себя «эрмечын», то есть самый сильный воин. По всем критериям военного искусства, чукчи должны были проиграть в первой же стычке с русскими. И тем не менее они почти сто лет «держали оборону», выигрывая целые сражения у русских экспедиционных частей.

В то время у русских была такая тактика: чтобы заставить племя, подлежащее покорению и переходу под власть русского царя, казаки брали заложников. Остальные члены племени приносили в качестве выкупа шкурки животных, которые и записывались как ясак — натуральный налог. Очень скоро старейшины понимали, что проще платить ясак постоянно, нежели периодически выкупать из плена своих женщин и детей. Таким нехитрым способом племя становилось «подясачным».

Однако с чукчами такой номер не прошел. С самого начала они продемонстрировали небывалую стойкость и презрение к смерти. Если кто-то из племени попадал в заложники, племя не пыталось его освободить, а сам заложник стремился как можно быстрее наложить на себя руки. Причем чукотские матери хладнокровно убивали малолетних детей – это произвело сильнейшее впечатление на русских. Не уступали им и мужчины. Чукчи никогда не сдавались в плен, сражались до последнего, даже будучи полностью окруженными.

Первые военные походы против чукчей были, по сути, торговыми экспедициями – их проводили приказчики по торговле пушниной, имеющие соответствующие полномочия коменданта Анадырского острога – самого северо-восточного форпоста России, основанного еще моряками Семена Дежнева. Проводниками и подневольными союзниками русских были коряки и юкагиры. Чукчи в отместку начали нападать на их стойбища, угонять оленей, уводить в рабство женщин и детей. Якутские воеводы писали в Москву, а затем и в Санкт-Петербург о злокозненности «немирных чукоч», не желающих платить ясак и разоряющих «русских ясашных людей — коряк и юкагирей».

Подобное противостояние продолжалось ни много ни мало 16 лет! В конце концов против чукчей, которые готовы были торговать с русскими, но наотрез отказывались платить ясак, решили отправить военную экспедицию. Правительствующий Сенат в 1727 году послал на Чукотку большой военный отряд, указ о его отправке подписала сама императрица Екатерина Первая. Таким образом, вопрос о войне с чукчами был решён на самом высоком уровне. Во главе экспедиции был поставлен якутский казачий голова Афанасий Шестаков, получивший звание «главный командир Северо-Восточного края», а его помощником назначен капитан Тобольского драгунского полка Дмитрий Павлуцкий.

Однако экспедиция закончилась провалом. В первом же бою чукотские лучники практически покрошили легковооруженных казаков. Среди погибших был и Шестаков. Павлуцкий посадил часть отряда на знаменитый бот «Святой Гавриил», построенный еще Витусом Берингом. Бот обстрелял чукотские стойбища, высадил десант, разграбил несколько чукотских поселений. После чего Павлуцкий решил, что победа в кармане. Сразу после сражения «Святой Гавриил» взял курс на восток и стал первым российским кораблем, достигшим берегов Америки. За успехи в покорении чукчей Павлуцкого произвели в майоры и назначили воеводой Якутского уезда — самого обширного в Российской империи.

Однако это была не победа. Чукчи перешли к партизанской тактике: нападали на караваны с пушниной и устраивали лихие набеги на казачьи заставы. В итоге был подписан императорский указ, где предписывалось «оных немирных чукч военною оружейною рукою наступить и искоренить вовсе, оных так же жён их и детей взять в плен и из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якутском воеводстве по разным острогам и местам между живущих верноподданных». Ответственным за исполнение указа назначили Павлуцкого. Собрав очередной отряд, Павлуцкий снарядил карательную экспедицию. Его солдаты сжигали чукотские стойбища, вырезая все мужское население.

21 марта 1747 года случилось главное сражение русско-чукотской войны – объединенный отряд чукчей окружил отряд Павлуцкого и уничтожил его почти полностью. Казаки успели сделать всего один залп, после чего началась резня, в которой отряд Павлуцкого потерял 150 человек и своего командира. Самое интересное, что Павлуцкий, которого в России практически забыли, до сих пор живет в национальном чукотском эпосе. Это один из самых страшных персонажей чукотских сказок Йэкунинна, что означает «жестоко убивающий». Как бы там ни было, но после гибели отряда Павлуцкого Россия на несколько лет прекратила попытки покорить Чукотку.

В 1751 году на Чукотку отправился еще один отряд, на этот раз состоявший из солдат и казаков, имевших боевой опыт. Следует отметить, что на тот момент русская армия считалась сильнейшей в Европе. Она только что закончила кампанию в войне за польское наследство, разгромила французский десант в устье реки Весли и взяла приморскую крепость Гданьск. Недавно закончилась победоносная война со Швецией (не та, которую вел Петр Первый, а война 1736-1739 гг). В это время сложилась благоприятная ситуация: на Чукотке восстали коряки, которые попросили поддержки со стороны русских войск в войне против чукчей, и новый комендант Анадыря капитан Шатилов решил отправить на помощь корякам «военную партию». Тем временем чукчи практически уничтожили других своих постоянных соперников – юкагиров. Юкагиры понесли такое страшное поражение, что оставшиеся в живых снялись с мест, где они обитали веками, и переселились на запад, к Колыме. Однако теперь появилась возможность разгромить чукчей, которые были ослаблены войнами с коряками и юкагирами. С этой целью и отправилась на Чукотку очередная военная экспедиция. В ее составе был и наш герой, казак из деревни Шорново Борис Кузнецкий.

Руководителем экспедиции на этот раз стал человек не просто опытный – в Сибири он был настоящей легендой, его имя произносилось всюду с восхищением. Звали его Федор Соймонов, и когда-то, много лет назад, он считался любимцем Петра Великого. Именно Петр отправил его покорять просторы Сибири. Соймонов прошел всю Сибирь до самого Охотского моря, но тут случилась катастрофа. Враги Соймонова добились приказа о его отставке и разжаловании. Блистательный офицер, путешественник, исследователь, Соймонов несколько лет влачил существование мелкого служащего на салотопенном заводе в Охотске, где вытапливали на свечи тюлений жир. Причем по приговору суда ему запретили даже называться собственным именем! В 1742 году опала прошла, Соймонову вернули все звания и вручили гвардейскую шпагу, личный подарок Петра. А спустя десять лет призвали возглавить очередную экспедицию по покорению чукчей.

Эта экспедиция не принесла особых успехов. И не обошлась без потерь: во время одной из стычки с чукчами пропал казак Борис Кузнецкий. Поскольку было известно, что чукчи пленных не брали, Кузнецкого сочли пропавшим без вести. Мол, заблудился во время перестрелки и либо утонул в болоте, либо пропал в лесу. Дело по тем временам было обычным: десятки казаков и солдат пропадали в этих диких необжитых местах. Соймонов вернулся на казенную службу, получил назначение вице-губернатора Сибири. С чукчами произошло временное замирение. Они по-прежнему не платили ясак, но перестали нападать на караваны и казачьи заставы. Хотя масштабы русско-чукотской войны по тем временам были ничтожны, ее последствия имели большое значение. Россия получила доступ к пушным богатствам Сибири, началось постепенное строительство портов на восточной окраине страны.

О походе Соймонова уже стали забывать, когда в 1756 году была учреждена Нерчинская экспедиция. На этот раз ей предстояло пройти по берегу Камчатки до Чукотки и изучить пролив между Чукоткой и Аляской (в те времена Аляска принадлежала русской короне). Но главной сенсацией стало обнаружение пропавшего четыре года назад казака Бориса Кузнецкого! Чукчи сами привезли его в лагерь русских, и он рассказал, что четыре года был в плену и жил в чукотском стойбище. Все это время Кузнецкий жил у «ихнего лучшего мужика» по имени Мего, который к пленнику относился хорошо, учил его своему языку и главное – брал с собой в путешествия. Кузнецкий побывал даже на Аляске, куда Мего ездил совершать обмен собольих шкур на шкуры каланов. Там он видел пленных женщин, рассказывавших ему, что они «дальние люди», попавшие в плен после крушения корабля, весь экипаж которого и пассажиры погибли, а им удалось спасти. Предположительно, это были испанки, отправившиеся к своим мужьям в Калифорнию.

Сведения, которые доставил Борис Кузнецкий, чрезвычайно помогли в составлении военных карт русского северо-востока. Начальник Анадырского острога Иван Шмалев тепло принял пленного казака, дал ему четырех солдат и отправил «для проведывание Чукотской земли». В следующем году в острог прибыл новый командир Чукотского края – полковник Федор Плениснер. Плениснер участвовал еще в экспедиции Беринга и умел составлять карты, поэтому сведения Кузнецкого были для него настоящей находкой. Он подробно расспросил Бориса Кузнецкого и даже зачислил его в штат своим воспитанником, научив его составлять карты. Здесь, в ведомстве «рисовального полковника», как называли Плениснера чукчи, мы и теряем следы Бориса Кузнецкого. Закончил он свои дни на Чукотке или на старости лет вернулся в родную деревню Шорново – этого мы не знаем. Жаль, что он не написал воспоминаний о своем пребывании в чукотском плену. Не говоря уже о том, что Кузнецкому повезло стать единственным за всю историю русско-чукотской войны русским пленником, которому сохранили жизнь, скорее всего, его записки могли бы стать не менее интересным литературным памятником, чем «Хождение за три моря» другого тверяка — купца Афанасия Никитина…

Однако можно с уверенностью утверждать, что именно свидетельства Кузнецкого помогли  Плениснеру принять единственно верное решение. Федор Плениснер предложил прекратить тратить силы на бесплодную войну с чукчами. Он посчитал, что расходы на ведение войны превзошли доходы от ясака и трофеев почти в 50 раз, и резюмировал, что «чукчей в подданство приводить в рассуждение бедного их места, и притом негодного сих народов состояния никакой нужды не было и ныне нет». Плениснер предложил упразднить Анадырский острог, тем более, что ближайшие чукчи живут в двух месяцах, а коряки в 10 днях пути от него.

Крайне нетипично для российской истории, но власть в данном случае поступила прагматично. В 1764 году Сенат издал указ о ликвидации острога и прекращении войны. Этот указ был утверждён Екатериной II только через 2 года, практически же осуществлён ещё через 5 лет, вследствие дальности расстояния и канцелярской волокиты. Путь от Санкт-Петербурга до Анадырска занимал 2 года (в один конец). Гарнизон и население Анадырска перевели в Нижнеколымск и Гижигинск, крепость сожгли, церковь разобрали и перенесли в Нижнеколымск. Анадырск просуществовал 122 года.

Это решение в Петербурге восприняли как символ безусловной победы над непокорными чукчами. Поэт Михаил Ломоносов написал оду, в которой воспел героические деяния русских первопроходцев: «…Колумбы Росские, презрев угрюмый рок, / Меж льдами новый путь отворят на восток / И наша досягнет в Америку держава».

 

14 октября 1779 года Екатерина II подписала высочайшее повеление о принятии чукчей в российское подданство, а также указ об установлении 30 железных гербов в Беринговом проливе для подтверждения того, что это территория Российской империи. Чукчам было роздано большое количество подарков – табака, железа, инструментов (топоров и ножей), украшений (три пуда стеклянных пронизок). Для «сохранения лица» Россия делала вид, что владеет Чукоткой, а другие державы делали вид, что признают это. На всех картах Чукотка обозначалась российской, однако в своде законов империи подчеркивалось, что «чукчи народ не вполне покорённый, на своей территории управляются и судятся по собственным законам» и «ясак платят количеством и качеством какой сами пожелают и когда пожелают». Лишь в 1912 году появилась на Чукотке российская администрация – семь человек, а после революции началось установление советской власти, о чем мы знаем по фильму «Начальник Чукотки». Но это была уже совсем другая история…