Рассказать бы Гоголю…

У создателя бессмертных «Мертвых душ» с Тверской губернией отношения складывались не всегда гладко — тут его и баловали, но, случалось, и обижали. А он за это взял да и отомстил! Только по-литературному, тонко, но зато на века. И правда — разве не по тверским улочкам «уездного города NN» вот уже второе столетие катится «довольно красивая рессорная небольшая бричка»? И сидит в ней некий господин, въезд которого, как помнится, не произвел в городе никакого шума, а вот прибывшая с ним история стала достоянием мировой литературы…

В жизни Гоголя вообще многое связано с Тверским краем: достаточно сказать о ржевском батюшке Матвее Константиновском, оказавшем сильнейшее влияние на мировоззрение писателя. Хорошо известно также, что Николай Васильевич неоднократно бывал в Твери и других городах нашей губернии, когда совершал путешествия в Петербург или ехал в Москву, и что поддерживал он связи с графом Александром Толстым, служившим некоторое время тверским губернатором. А потому неоспоримо и несомненно, что многочисленные тверские впечатления по определению должны были получить свое отражение в его произведениях. Тем более если учесть замечание самого Гоголя, которое он сделал в одном из писем о лицах, «из которых каждое насильно и нахально влезло в память…»
Говоря по совести, любить Тверскую губернию у Гоголя причин особых не было. То случится скандал, когда на почтовой станции в Городне в 1834 году ему не подали свежих лошадей. Происшествие, правда, решили замять, поскольку он в подорожной свой род занятий указал как «профессор» (в то время как раз открывали Киевский университет, где он страстно мечтал занять кафедру истории, но не вышло).

То выставят неловко перед другом — Сергеем Аксаковым (кстати, помещиком Тверской губернии; в Завидово до сих пор есть старинные могилы представителей этого рода). Похоже, именно эта неприятная история и превратила Тверь в не слишком привлекательный и населенный гротескными персонами уездный город NN. А дело было так. В то время все путеводители по России хвалили гостиницу Пожарского в Торжке с его знаменитым трактиром и сафьянной лавкой. Именно там можно было заказать настоящие «пожарские» котлеты. Осенью 1839 года С.Т.Аксаков собирался вместе с дочерью Верой отвезти в Петербург своего сына. В нанятый дилижанс решили пригласить и Гоголя, который тоже направлялся в северную столицу. «Ехали мы чрезвычайно медленно, потому что лошади, возившие дилижанс, едва таскали ноги, — писал потом в своих воспоминаниях Сергей Тимофеевич, — и Гоголь рассчитывал, что на другой день, часов в пять пополудни мы должны приехать в Торжок, следственно должны там обедать и полакомиться знаменитыми котлетами Пожарского, и ради таковых причин дал нам только позавтракать… Вместо пяти часов вечера мы приехали в Торжок в три утра. Гоголь шутил так забавно над будущим нашим утренним обедом, что мы с громким смехом взошли на лестницу известной гостиницы…» После часового ожидания, по словам Аксакова, наконец, появились ароматные, аппетитные котлетки. Но каково же было удивление путешественников, жаждавших отведать лакомства, когда все вдруг «перестали жевать и начали вытаскивать из ртов длинные белокурые волосы. Картина была очень забавной…». Гоголь мастерски перевел все в шутку — с неподражаемым своим юмором он начал рассказывать попутчикам, как пьяного повара подняли с постели, послали готовить котлеты, а он с досады рвал на себе волосы. Все хохотали до слёз, но самому Николаю Васильевичу, который в быту отличался чрезвычайной брезгливостью, вряд ли было до смеха.

Писатель конфуз творчески переосмыслил, и вот, пожалуйста — в образе губернского города, где промышляет Павел Иванович Чичиков, как-то уж очень явно проступают черты настоящей Твери. Сама она в знаменитой поэме, правда, не упоминается ни разу, но зато там неоднократно фигурируют и городской сад, и главная площадь, и улицы, которые так похожи на тверские XIX века.

Можно ли это считать местью? Вполне. В то время художественные произведения читали, как говорится, «с карандашом в руках», и особенное внимание обращали на то, насколько точно автор описал то или иное место. Известно, что Гоголю пришлось убрать из монолога Ноздрева упоминание о Свенской ярмарке, которая проводилась в Брянской губернии, именно потому, что тамошние помещики могли заявить протест. Ну, а прототипы персонажей «Мертвых душ», к которым Чичиков заезжает по пути, исков никаких не предъявляли (то ли не решились признать себя, то ли подумали на соседа), а все-таки могли вполне проживать в одном из трех уездов Тверской губернии — Корчевском, Тверском или Торжокском.
Впрочем, три года назад Тверская область все-таки реабилитировалась перед Гоголем. Произошло это самым необычным образом и, между прочим, у нас! Ко дню города (29 июня) власти Конаково сделали всем невероятный подарок — разыграли на театральной сцене легендарного «Ревизора». Причем в спектакле участвовали все высшие руководители муниципалитета: мэр города, его заместители, руководители комитетов городского совета депутатов, директоры муниципальных предприятий.

Городничего Антона Антоновича Сквозник-Дмухановского сыграл сам глава Конаково Валерий Максимов, попечителя богоугодных заведений Землянику — главный врач районной больницы Александр Гуренко, почтмейстера Шпекина — начальник местной связи. Возглавить постановку пьесы с таким «звездным» актерским составом пригласили режиссера театра «АвосьКа» Алену Колесникову. Особо отмечалось, что все репетиции проходили в свободное от работы время, костюмы заказывали за свой счет, и из городского бюджета на постановку не потратили ни копейки.

Разумеется, аншлаг был полный! Все билеты расхватали задолго до премьеры, и все равно желающих увидеть преломление местных «властных» образов в исторической ретроспективе и великой гоголевской трактовке оказалось куда больше, чем кресел в зале. И, конечно, зрители по достоинству оценили смелость и самоиронию участников спектакля, ведь далеко не всякий чиновник любой эпохи решится примерить на себя такой опасный образ — слишком велика вероятность совпадения! Во время знаменитой «немой сцены» публика устроила просто шквальную овацию.
А история о том, как в Конаково чиновники «Ревизора» поставили, стала новостью федерального масштаба и прошла по всем ведущим российским СМИ. Потому что такого точно никогда еще не случалось нигде в России — самая античиновничья пьеса Николая Васильевича в исполнении «актеров», несущих действительную государственную службу! Самому Гоголю такая идея точно понравилась бы…